В минувшее воскресенье Украина сделала нечто гораздо большее, чем просто уничтожение российских стратегических самолетов. Это стало не просто ударом по военной инфраструктуре противника, но и серьезным сигналом о снижении возможностей РФ для дальних атак на Украину.
Общество Украины, в отличие от кремлевского, остро воспринимает каждую потерю. Власти РФ к человеческим жертвам равнодушны — для них значение имеют лишь стратегические потери в армии и экономике. Последние удары ВСУ показали уязвимость российской инфраструктуры, что привело к потере трети ее стратегического воздушного потенциала.
Аналогичная ситуация была после потопления крейсера «Москва» и утраты контроля над Черноморским флотом и выходом к Босфору. Морское присутствие РФ ослабло, Украина эффективно использует морские дроны, а российский флот вынужден отступать.
Россия потеряла и ключевые позиции на энергетическом рынке. Санкции, сокращение экспорта нефти и газа привели к потере влияния на Европу — раньше это был основной инструмент давления и подкупа элит. Технологическая изоляция дополняется оттоком инвестиций, а РФ все больше становится «младшим партнером» Китая.
Оборонная и наступательная промышленность РФ на пределе: экономика превращается в военную, ресурсы истощаются, гражданские отрасли разрушаются. Коллапс может стать катастрофическим, если Европа продолжит готовиться к возможной агрессии Кремля.
В геополитике РФ теряет позиции: база в Сирии, африканские интересы, даже в Казахстане — все слабеет. Украина доказывает: она может угрожать стратегическим амбициям России не только на фронте, но и на мировой арене.
Единственный «язык», который понимает Кремль — язык реальных потерь. Операция «Паутина» стала очередным сигналом для Москвы: Украина способна ответить на любую эскалацию и уничтожать мощь противника, заставляя его платить всё большую цену за продолжение войны.
